День в истории 8 марта

День в истории

Всех представительниц прекрасного пола, мы от всей души поздравляем с этим весенним праздником всех женщин или международным женским

днем. Как мы и обещали, сегодня, мы решили отойти от традиции рассказа о многочисленных событиях в истории и рассказать вам только об одной женщине в истории. А именно, Марии Николаевне Волконской, жене декабриста Сергея Волконского. Если кто то и слышал о том, кто такие декабристы, то о человеческом подвиге их жен, уверены, знают очень не многие. С нашей точки зрения, и не только, такие примеры служат прекрасным образцом женщины, жены, матери. История жизни жен декабристов и Марии Волконской, в частности, вдохновила поэта  Николая Некрасова на создание второй части знаменитой  поэмы «Русские женщины».

…И вот, не желая остаться в долгу

У внуков, пишу я записки;

Для них я портреты людей берегу,

Которые были мне близки,

Я им завещаю альбом — и цветы

С могилы сестры — Муравьевой,

Коллекцию бабочек, флору Читы

И виды страны той суровой;

Я им завещаю железный браслет...

Пускай берегут его свято:

В подарок жене его выковал дед

Из собственной цепи когда-то...

Итак, Мария Николаевна была дочерью генерала Николая Николаевича Раевского и его жены Софьи Алексеевны, урождённой Константиновой (внучки М. В. Ломоносова). Её детство прошло в Петербурге, Киеве, малороссийских имениях — семья часто переезжала. Как и все дети Раевских, Мария получила домашнее образование. Она была отличной пианисткой, обладала прекрасным голосом, пела почти профессионально и особенно любила итальянскую музыку. Знала французский и английский языки «как свои родные». Русским языком владела значительно хуже, поэтому всегда писала по-французски. В более поздние годы она пыталась восполнить этот пробел в своём образовании, но безуспешно. С юных лет Мария пристрастилась к чтению серьёзных книг. По свидетельству сына Михаила (которое относится к более поздним годам), она особенно интересовалась историей и литературой. Главой семьи был Николай Николаевич, жена и дети любили его и во всём ему подчинялись. Но Раевский не имел возможности проводить много времени в кругу семьи в то время, на которое пришлись ранние годы Марии, остававшейся на попечении матери, видимо, повлиявшей на формирование дочери. По словам внука Марии Николаевны С. Волконского, Софья Алексеевна была «женщина характера неуравновешенного, нервная, в которой темперамент брал верх над разумом. « Женщина характера сухого, мелочного…». Несмотря на сложные взаимоотношения с матерью, Мария Николаевна на протяжении всей жизни сохраняла к ней уважение и любовь.

С семьёй Раевских ещё с 1817 года хорошо был знаком А. С. Пушкин. Особенно он сдружился с Раевскими в совместной поездке на Кавказские Минеральные Воды во время своей южной ссылки. Пушкин вместе с Раевскими был два месяца на водах, с ними уехал в Крым и три недели провёл в Гурзуфе.

Около середины августа 1824 года к Марии через М. Орлова посватался князь С. Волконский. Это было тяжёлое время для Раевских, находившихся на пороге разорения. Большинство исследователей считает, что Мария приняла предложение Волконского по настоянию отца, считавшего, что эта партия принесёт «блестящую, по светским воззрениям, будущность» дочери. Но некоторые допускают, что решающее слово всё-таки оставалось за Марией Николаевной. В начале октября Волконский приехал в Киев, помолвка состоялась 5-го числа того же месяца. Свадьбу сыграли в Киеве 11 января 1825 года. В исследовательской литературе встречается утверждение, что перед венчанием старший Раевский заставил подписать Волконского обещание оставить «антигосударственную деятельность», и будущий зять без колебаний подписал бумагу, однако слова своего не сдержал. Историк Оксана Киянская, однако, считает, что это всего лишь легенда.

Молодые супруги провели медовый месяц в Гурзуфе, вместе они были и последующие три месяца. Видимо, между Марией и мужем не было согласия. Известно, что она жаловалась братьям и сёстрам на поведение Волконского, который был иногда резок, избегал её и даже был «несносен». Впоследствии Щёголев писал: «Мы знаем, что духовной, интимной близости не было ни между женихом и невестой, ни между мужем и женой»

По воспоминаниям Марии Николаевны, в конце декабря 1825 года Волконский неожиданно приехал в Умань. Он сообщил жене об аресте Пестеля, однако не объяснил, что случилось. Волконский увёз жену в имение её родителей в Киевской губернии Болтышку и «немедленно уехал». О событиях 14 декабря Мария Николаевна ничего не знала. Она родила сына Николая 2 января 1826 года и проболела около двух месяцев. Роды были тяжёлыми. Раевские всё время болезни Марии скрывали от неё арест мужа, на все вопросы отвечая, что тот находится в Молдавии. Узнав о случившемся, Мария немедленно написала мужу в Петропавловскую крепость: «Я узнала о твоём аресте, милый друг. Я не позволяю себе отчаиваться… Какова бы ни была твоя судьба, я её разделю с тобой, я последую за тобой в Сибирь, на край света, если это понадобится, — не сомневайся в этом ни минуты, мой любимый Серж. Я разделю с тобой и тюрьму, если по приговору ты останешься в ней» Оправившись от последствий родов, вместе с сыном Николино Волконская отправилась в Петербург, чтобы увидеться с мужем. По дороге в столицу Мария остановилась в Белой Церкви у тётки отца, графини Браницкой (в её поместье «были хорошие врачи»), и оставила там ребёнка.

Мария приехала в Петербург, чтобы увидеться с мужем, который содержался в Петропавловской крепости. Родственники Марии Николаевны требовали от Волконского, чтобы тот не распространялся «о степени виновности, которая тяготеет над ним». Волконскому писала и мать Марии, просившая о «сдержанности», так как ослабевшая от болезни дочь могла «потерять рассудок». Он должен был также убедить жену вернуться к сыну и ждать окончания следствия. Только на этих условиях Раевские соглашались на встречу Марии с мужем. Супруги увиделись вечером 21 апреля на квартире коменданта Петропавловской крепости в присутствии врача и самого коменданта, который должен был прервать свидание, «если Волконский выкажет слабость». «Все взоры были обращены на нас», — напишет позднее Мария Николаевна, Волконские «ободряли друг друга, но делали это без всякого убеждения». Выполняя предписания Раевских, Волконский ничего не говорил о своём деле и просил жену поскорее вернуться к сыну. Они сумели обменяться платками, возвратившись домой, Мария обнаружила лишь «несколько слов утешения», написанные на одном из его углов.

24 апреля 1826 года Мария уехала из Петербурга в Москву, к сестре Екатерине. В Москве с Волконской пожелала увидеться императрица Мария Фёдоровна. Мария Николаевна, ожидавшая разговора о муже, была разочарована, убедившись, что «её позвали просто из любопытства».

Остаток весны и лето она провела в Белой Церкви с сыном. Сначала Волконская была поглощена заботами о заболевшем Николае, но когда он выздоровел, её помыслы снова обратились на мужа. Мария ждала, страдая от неизвестности, в одном из писем Волконскому она назовёт «минуты, проведённые в этом ужасном состоянии», самыми тяжёлыми в своей жизни.

О приговоре по делу 14 декабря Мария Николаевна узнала от брата лишь в конце сентября. Она упрекала его в том, что от неё всё скрывали, и объявила, что «последует за мужем». Александр собирался в то время в Одессу и запретил Марии покидать Белую Церковь до своего возвращения. Однако, как только он уехал, Мария Николаевна, взяв сына, отправилась в Петербург.

4 ноября 1826 года Мария с сыном в сопровождении деверя приехала в Петербург, где встретилась с отцом. Настроение Раевского изменилось: он по-прежнему считал своего зятя виновным, однако жалел его, «скорбел о нём в душе своей». Ранее категорически возражавший против поездки дочери в Сибирь, он согласился при условии, что ребёнка она оставит ему: «Когда сын её у меня, она непременно воротится». 15 декабря Мария обратилась с прошением к императору о позволении выехать в Сибирь. Судя по её «Запискам», отношения между ней и Волконскими были сложными: родственники мужа были обижены на то, что она не отвечала на их письма, а Мария не хотела признаться, что их перехватывал брат: «Мне говорили колкости, но ни слова о деньгах». Мария Николаевна заложила свои драгоценности и оплатила часть долгов мужа.

21 декабря она получила разрешение. Николай Николаевич уезжал из Петербурга в своё имение Милятино. Расставание было тяжёлым: «Я показала ему письмо Его Величества [ответ на прошение]; тогда мой бедный отец, не владея более собой, поднял кулаки над моей головой и вскричал: „Я тебя прокляну, если ты через год не вернёшься“. Я ничего не ответила, бросилась на кушетку и спрятала голову в подушку».

По пути в Сибирь Волконская остановилась в Москве у своей невестки Зинаиды. 27 декабря 1826 года та устроила для Марии прощальный музыкальный вечер и «пригласила всех итальянских певцов, бывших тогда в Москве». Лишённая возможности петь (в дороге она простудилась), Мария просила повторить её любимые произведения: «Ещё, ещё, подумайте только, ведь я никогда больше не услышу музыки!» В этот вечер Мария в последний раз виделась с Пушкиным, который был «полон искреннего восторга; он хотел мне поручить своё „Послание к узникам“, для передачи сосланным, но я уехала в ту же ночь, и он его передал Александре Муравьёвой».

Родственники декабристов передали ей такое количество посылок, что пришлось взять вторую кибитку. В сопровождении слуги и горничной, которая «оказалась очень ненадёжной», Волконская поехала в Казань, не делая остановок. В Казани она была вечером 31 декабря. Чиновник военного губернатора советовал ей возвратиться назад, так как княгиня Трубецкая, опередившая Марию, была задержана в Иркутске, а её вещи были обысканы. Волконская возразила, что у неё есть разрешение императора, и продолжила путь, несмотря на начинающуюся метель, в новогоднюю ночь. Новый, 1827 год Мария встретила в пути в компании горничной, которая была настолько не в духе, что Волконская не решилась её поздравить. Через пятнадцать дней ей встретился обоз из Нерчинска. Мария узнала от одного из солдат, конвоировавших его (офицер не пожелал разговаривать с женой государственного преступника), что ссыльные декабристы находятся в Благодатском руднике.

В ночь на 21 января Волконская приехала в Иркутск, ей отвели квартиру, которую только что освободила Екатерина Трубецкая, направлявшаяся в Забайкалье, здесь Марию навестил гражданский губернатор Цейдлер. Он, выполняя указания, полученные из столицы, уговаривал княгиню вернуться в Россию. В противном случае Волконская должна была подписать «Условия», разработанные для жён декабристов генерал-губернатором Восточной Сибири Лавинским, и предоставить свой багаж для описи. Копия этих «Условий» сохранилась в семейном архиве Волконских. Жёнам декабристов давали на подпись сокращённый вариант секретного документа. Следуя за своим мужем, женщина отказывалась от своего «прежнего звания» и отныне становилась «женой ссыльно-каторжного». Дети, рождённые в Сибири, записывались в казённые крестьяне. Запрещено было иметь при себе ценные вещи и крупные денежные суммы. Право на крепостных, сопровождавших въезжающих в Нерчинский край, уничтожалось. Мария подписала «Условия» и стала ждать подорожной, однако Цейдлер не торопился с её выдачей, задержав Волконскую в городе на неделю (княгиню Трубецкую ему удалось задержать в Иркутске на четыре месяца).

В Кяхте Волконская сменила две свои кибитки на перекладные телеги и проехала на них 600 вёрст, страдая от тряски. В пути она голодала: Волконскую никто не предупредил, что станции содержались исключительно бурятами, рацион которых (сырая, сушёная и солёная говядина и кирпичный чай) был непривычен для европейцев. В Большом Нерчинском заводе, куда Мария прибыла 8 февраля, исполнение формальностей задержало её на двое суток. Здесь ей пришлось подписать ещё более жёсткие условия (регламентирующие практически каждый её шаг), на которые она соглашалась, оставаясь рядом с мужем.

11 февраля 1827 года Волконская, сопровождаемая начальником Нерчинского завода Бурнашевым, прибыла в Благодатский рудник. Своего мужа она увидела на следующий день в бывшей казарме, где содержались декабристы, работавшие в руднике: «Бурнашев предложил мне войти … Сергей бросился ко мне; бряцанье его цепей поразило меня: я не знала, что он был в кандалах … Вид его кандалов так воспламенил и растрогал меня, что я бросилась перед ним на колени и поцеловала его кандалы, а потом — его самого».

Мария разместилась в крестьянской избе, где уже жила приехавшая несколько ранее Трубецкая. Помещение было таким тесным, что когда Мария лежала на своём матрасе на полу, «голова касалась стены, а ноги упирались в дверь». Как считает биограф Марии Волконской Филин, её приезд спас мужа: к тому времени он был болен и совершенно пал духом. Подавленное состояние Волконского отмечали товарищи по заключению, не скрыл он его и от жены в своём письме, которое удалось отправить, несмотря на запрещение писать.

Дни Волконской и Трубецкой были заполнены хлопотами по хозяйству, их горничные, по настоянию заводского начальства, вскоре были отосланы в Россию: «наши девушки стали очень упрямиться, не хотели нам ни в чём помогать, и начали себя дурно вести, сходясь с тюремными унтер-офицерами и казаками». Свидания с мужем были разрешены дважды в неделю. После работы Мария читала, музицировала (Зинаида Волконская в вечер прощания со своей невесткой тайком от неё распорядилась привязать к её кибитке клавикорды) или сидела на камне против тюрьмы, переговариваясь с мужем. Как писала позднее домой Мария, физическая работа была для неё средством отвлечься от печальных мыслей, чтение же, напротив, заставляло её воспоминать о прошлом. И Трубецкая, и Волконская вели за заключённых переписку (это не было запрещено), и, благодаря им, декабристы стали получать вести от родных и посылки. Денег не хватало, Марии удалось привезти с собой 700 рублей ассигнациями, у Трубецкой деньги кончились ещё быстрее, чем у Волконской. По свидетельству Розена, их родные первое время не знали, куда писать, кому адресовать посылки. Волконская и Трубецкая ели суп и кашу, «ужин отменили». Когда мужья узнали об их трудностях, они отказались от пищи, которую им присылали женщины. Позднее Волконские тянули с выплатой годового содержания невестке, которой не раз приходилось напоминать об этом родственникам мужа. Несмотря на стеснённые средства, Мария помогала простым заключённым и даже имела столкновение с Бурнашевым из-за того, что заказала несколько рубашек каторжанам.

В первое время Волконская надеялась, что муж поправится, и она сможет вернуться к своему Николино. Лишь позднее она осознала, что, скорее всего, останется в Сибири навсегда: «Теперь я понимаю смысл предостережения, заключавшегося в словах Его Величества императора: „Подумайте же о том, что вас ждёт за Иркутском“, и тысячу раз благодарю Бога, что не поняла их раньше: это только увеличило бы страдания, разрывавшие моё сердце. Теперь на мне нет вины перед моим бедным ребёнком; если я не с ним, то не по моей воле. Иногда я представляю себе, что почувствуют мои родители при этом известии; только в эти минуты мне бывает больно», — писала она А. Волконской.

Осенью 1827 года в Чите было завершено строительство нового острога, в который должны были переселиться декабристы. 27 сентября в Читу приехали Трубецкая и Волконская. Вместе с Ентальцевой они снимали комнату, разделённую перегородкой, в доме дьякона и вели хозяйство вместе. Мария сообщала домой, что теперь у неё есть «место для письменного стола, пяльцев и рояля». С мужем она виделась по-прежнему два раза в неделю.

Тяжёлым ударом стала для Марии смерть её сына, известие о которой она получила, вероятно, в марте 1828 года. Со временем ей становилось, как Мария сознавалась сестре Елене, только тяжелее: с каждым прошедшим днём она сильнее осознавала утрату. Волконская стала добиваться разрешения «разделить заключение» с мужем. Переселению в острог препятствовали лишь теснота и отсутствие семейных камер, но Мария проводила все дни рядом с мужем.

Последние месяцы жизни генерала Раевского были омрачены конфликтом с дочерью: он обвинял Волконских в ущемлении её имущественных прав, Мария Николаевна же была вынуждена защищать родственников мужа. Дело дошло до того, что Николай Николаевич перестал писать Марии. Через три месяца он помирился с ней, но дал понять, ссылаясь на состояние своего здоровья, что более делами дочери и её мужа заниматься не будет.

Весть о смерти отца, полученная, вероятно, в ноябре 1829 года, поразила Марию Николаевну: «мне показалось, что небо на меня обрушилось». Ей на некоторое время потребовалась помощь доктора, и, с разрешения коменданта, Ф. Вольф, сопровождаемый конвоем, навещал Волконскую.

10 июля 1830 года Мария Николаевна родила дочь. Девочка, названная Софьей, скончалась в тот же день и была похоронена на кладбище у храма Святого Архистратига Михаила.

Вспоминая через несколько лет о времени, проведённом в Читинском остроге, Мария писала матери о своём одиночестве, изоляции «от всех» в силу и характера, и сложившихся обстоятельств: «я проводила время в шитье и чтении до такой степени, что у меня в голове делался хаос, а когда наступили длинные зимние вечера, я проводила целые часы перед свечкой, размышляя — о чём же? — о безнадёжности положения, из которого мы никогда не выйдем».

Летом 1830 года была построена постоянная тюрьма для декабристов в Петровском заводе (Нерчинский горный округ). В августе из Читы заключенные были отправлены в Петровск двумя партиями (первая вышла 7-го числа). Жёны декабристов выехали в завод на повозках, переезд (около 700 вёрст) занял 50 дней. Новая тюрьма, построенная на болоте, с камерами, в которых не было окон, произвела на всех тяжёлое впечатление.

В конце сентября 1830 года жёны декабристов получили разрешение поселиться со своими мужьями «в особых отделениях со дворами». Волконские жили в камере № 54 — её обстановка знакома по двум акварелям Николая Бестужева.

Рождение сына Михаила (10 марта 1832 года), по словам Марии Николаевны, стало для неё началом новой жизни. Существует мнение, что, поглощённая заботами о детях (28 сентября 1834 года родилась дочь Елена, «Нелли»), Мария Николаевна отдалилась от Сергея Григорьевича. Как отмечала О. Попова, «имя мужа почти совсем исчезает со страниц её писем, оно упоминается лишь изредка и то по какому-нибудь незначительному поводу».

24 июня 1835 года вышел указ об освобождении Волконского от заводской работы. В ожидании решения по месту поселения (чиновники медлили с его выбором: император Николай желал, чтобы Волконский жил отдельно от других декабристов) Волконскому было предписано жить в доме на Дамской улице. Весной 1836 года Сергей Григорьевич, давно страдавший ревматизмом, пережил его обострение. Волконским всей семьёй разрешено было выехать для лечения на Тункинские минеральные воды. Перед отъездом Мария Николаевна обратилась к Бенкендорфу с просьбой определить Волконским место поселения рядом с доктором Вольфом, «чтобы можно было пользоваться его медицинской помощью». Разрешение переехать в Урик, где жил Вольф, было дано 7 августа того же года. Волконские задержались в заводе на зиму: надо было продать дома, потом заболели дети, лишь в конце марта 1837 года они прибыли в Урик.

В январе 1845 года Мария Николаевна получила разрешение поселиться в Иркутске с детьми. Через два года она добилась права проживать в Иркутске для Волконского. Сергей Григорьевич, серьёзно занимавшийся сельским хозяйством, часть времени проводил в Урике и «Камчатнике»

Последний период пребывания в Иркутске был омрачён семейным несчастьем дочери Марии Николаевны. Около года Волконская боролась с мужем, бывшим против брака Елены с чиновником при генерал-губернаторе Восточной Сибири Д. Молчановым. Решение Марии Николаевны отдать дочь за человека, имевшего репутацию игрока и склонного, как утверждали знавшие его, к «мерзостям», рассорило её с большей частью декабристов. Её поддерживали лишь генерал-губернатор и его жена (дочь не противилась воле матери). Княгиня в конце концов одержала верх, и Елена Волконская вышла замуж за Молчанова 15 сентября 1850 года. Молодые почти сразу, не испросив «разрешения высшего начальства», уехали в Россию и жили в Петербурге «на широкую ногу». Возвратившись в Иркутск, Молчановы поселились в доме Волконских, у них родился сын, названный Сергеем. По воспоминаниям О. П. Орловой, женитьба благотворно повлияла на Молчанова, и он оставил свой прежний «сомнительный образ жизни».

С восшествием на престол Александра II Мария Николаевна, по ходатайству дочери, получила разрешение приехать в Москву для лечения, Сергей Волконский уехал из Сибири в 1856 году. Супруги воссоединились в Москве в октябре 1856 года. Мария Николаевна жила в доме Молчановых в Подновинском переулке. Волконская разделила с дочерью уход за парализованным зятем, который был в таком состоянии, что Поджио серьёзно опасался, как бы тот не свёл с ума «и старуху [Марию Николаевну], и бедную Неллю [Елену Сергеевну]» Д. В. Молчанов умер 15 сентября 1857 года, судебное разбирательство продолжалось и после его смерти, в итоге он был полностью оправдан.

Здоровье Марии Николаевны было расстроено, болел и Сергей Григорьевич. Волконская снова побывала за границей в Виши, потом в Париже и в Женеве. Возвратившись, Мария Николаевна снова обосновалась в Воронках. В августе 1861 года внезапно скончался сын Елены Сергеевны Александр, от этой утраты Мария Николаевна уже не оправилась. Её состояние всё ухудшалось, последнее время за ней ухаживали дочь и Поджио с женой, которых вызвали в Воронки. Сергей Волконский был прикован к постели приступом подагры в эстляндском имении Фалле, впоследствии он очень сожалел, что не успел проститься с женой. Мария Николаевна Волконская умерла 10 августа 1863 года и была похоронена в Воронках.

Всем хорошего весеннего дня. Читайте отзывы на pravogolosa.net, все самые интересные события, рекомендации и отзывы здесь.

22.12.2025

ValeryaAfonina

Россия, Москва Продукты питания R.A.W. LIFE Фруктово-ореховый батончик Кокос

R.A.W. LIFE Фруктово-ореховый батончик Кокос отзывы

Искала как раз полезный перекус, который бы нравился и моему капризному желудку, и моим вкусовым рецепторам. Пробовала разные варианты, но либо было невкусно, либо состав оставлял желать лучшего. Подруга посоветовала попробовать батончики rawlife из ...

Подробнее...

22.12.2025

Alduin

Россия, Москва Интернет магазины Магазин игрового доната (donatov.net)

Магазин игрового доната (donatov.net) отзывы

Не в первый раз заказываю на этом сайте услуги. Все очень нравится. Удобно, быстро, безопасно. В наше тяжелое время это как глоток свежего воздуха. Можно смело доверять...

Подробнее...

22.12.2025

zalesskijmakar7

Россия, Волгоград Лекарственные препараты, БАДы, медоборудование Кардилаза

Кардилаза отзывы

С возрастом стал чувствовать, что сердце и сосуды изрядно потрепаны: давление скакало, ноги сводило, голова кружилась. Решил попробовать «Кардилазу». Через дней пять почувствовал, что голова меньше гудит, давление нормализуется быстрее после физическ...

Подробнее...

21.12.2025

Граф1247

Россия, Москва Различные тренинги и курсы Киношкола "The One Film"

Киношкола "The One Film" отзывы

В The one film я обучаюсь второй раз. Оба раза это был сценарный курс. Второй раз я пошел туда от того что что первый курс я прошел с пробелами и хотел их вторым курсом восполнить. И мне это удалось. Коллектив школы это великолепные знатоки своего де...

Подробнее...

21.12.2025

Вадим Егоров

Россия, Москва Другое «Амбар Склад»

«Амбар Склад» отзывы

Остался в полном восторге от сервиса! В день заявки оперативно вывезли вещи, на складе — чистота и порядок. Особенно ценю, что можно легко корректировать объём хранения: это реально помогает экономить без потери качества услуг....

Подробнее...

21.12.2025

lina_malina

Россия, Бобров Другое r.a.w.life фруктово-ореховая линейка батончиков «fruit and nut»

r.a.w.life фруктово-ореховая линейка батончиков «fruit and nut» отзывы

Недавно проходила по работе переквалификацию, учеба занимала чуть ли не весь день. В первый раз пришла без какой либо еды, думала и так норм будет, кофе только захватила с собой. По факту уже к концу второго часа живот начинал урчать, хотя до этого п...

Подробнее...

20.12.2025

Карина Андреева

Россия, Джержинский Другое AnFish

AnFish отзывы

Работаем с Anfish три месяца — впечатления исключительно положительные. Порадовало, что компания оперативно реагирует на запросы: согласование объёмов и дат поставки занимает минимум времени. Качество продукции соответствует заявленному: рыба без пос...

Подробнее...